Неточные совпадения
Она освещена была двумя сальными свечами, а стены оклеены были золотою бумагою; впрочем,
лавки, стол, рукомойник
на веревочке, полотенце
на гвозде, ухват в углу и широкий шесток, [Шесток — площадка в
передней части русской печи.] уставленный горшками, — все было как в обыкновенной избе.
«Теперь проводи — ко, брат, меня до лестницы», сказал Кирсанов, опять обратясь к Nicolas, и, продолжая по-прежнему обнимать Nicolas, вышел в
переднюю и сошел с лестницы, издали напутствуемый умиленными взорами голиафов, и
на последней ступеньке отпустил горло Nicolas, отпихнул самого Nicolas и пошел в
лавку покупать фуражку вместо той, которая осталась добычею Nicolas.
Изба была оклеена обоями
на городскую руку;
на полу везде половики; русская печь закрыта ситцевым пологом. Окна и двери были выкрашены, а вместо
лавок стояли стулья. Из
передней избы небольшая дверка вела в заднюю маленьким теплым коридорчиком.
Наташка, завидевшая сердитого деда в окно, спряталась куда-то, как мышь. Да и сама баушка Лукерья трухнула: ничего худого не сделала, а страшно. «Пожалуй, за дочерей пришел отчитывать», — мелькнуло у ней в голове. По дороге она даже подумала, какой ответ дать. Родион Потапыч зашел в избу, помолился в
передний угол и присел
на лавку.
Сход шел по небольшой лесенке;
передняя стена комнаты вся уставлена была образами, перед которыми горели три лампады;
на правой стороне
на лавке сидел ветхий старик, а у левой стены стояла ветхая старушка.
Ровно в восемь часов я в сюртуке и с приподнятым
на голове коком входил в
переднюю флигелька, где жила княгиня. Старик слуга угрюмо посмотрел
на меня и неохотно поднялся с
лавки. В гостиной раздавались веселые голоса. Я отворил дверь и отступил в изумлении. Посреди комнаты,
на стуле, стояла княжна и держала перед собой мужскую шляпу; вокруг стула толпилось пятеро мужчин. Они старались запустить руки в шляпу, а она поднимала ее кверху и сильно встряхивала ею. Увидевши меня, она вскрикнула...
Кожемякину стало немного жалко старика, он вздохнул и снова осмотрел комнату, тесно заставленную сундуками и комодами. Блестели две горки, битком набитые серебром: грудами чайных и столовых ложек, связанных верёвочками и лентами, десятками подстаканников, бокалов с чернью, золочёных рюмок.
На комодах стояли подсвечники, канделябры, несколько самоваров, а весь
передний угол был густо завешан иконами в ризах; комната напоминала
лавку старьёвщика.
— Не бойся, бабка, — сказала она примирительно, — это не лихой человек, он нам худого не сделает. Милости просим садиться, — прибавила она, указывая мне
на лавку в
переднем углу и не обращая более внимания
на воркотню старухи.
Мы вошли в
переднюю, и, о ужас! — застали там самого Неуважай-Корыто, который спал
на лавке или притворялся спящим.
Рославлев вошел в избу. В
переднем углу,
на лавке, лежал раненый. Все признаки близкой смерти изображались
на лице умирающего, но кроткой взор его был ясен и покоен.
Но раек представлял для нас важное неудобство; спектакли начинались в 6 часов, а класс и лекции оканчивались в 6; следовательно, оставалось только время добежать до театра и поместиться уже
на задних
лавках в райке, с которых ничего не было видно, ибо
передние занимались зрителями задолго до представления.
Горбун не ответил. Он был едва видим
на лавке у окна, мутный свет падал
на его живот и ноги. Потом Пётр различил, что Никита, опираясь горбом о стену, сидит, склонив голову, рубаха
на нём разорвана от ворота до подола и, мокрая, прилипла к его
переднему горбу, волосы
на голове его тоже мокрые, а
на скуле — темная звезда и от неё лучами потёки.
В
передней на конике [Коник — широкая, в виде ларя с поднимающейся крышкой
лавка для спанья.] спал Степан, в положении убитого воина
на батальной картине, [Батальная картина — картина, изображающая битву, сражение.] судорожно вытянув обнаженные ноги из-под сюртука, служившего ему вместо одеяла.
Комната вся была оклеена сборными обоями: несколько полосок французских атласных, несколько хороших русских и, наконец, несколько дешевеньких; штукатурный потолок был весь расписан букетами, так что глазам было больно смотреть
на него; в
переднем углу стояла красного дерева киота с образами и стол,
на котором были нарисованы тарелки, а
на них — разрезанные фрукты, а около — серебряные ножи и вилки;
лавок не было, их заменяли деревянные стулья, выкрашенные как будто бы под орех.
Пришли какие-то молодые люди с равнодушными лицами, запечатали
лавку и описали в доме всю мебель. Подозревая в этом интригу и по-прежнему не чувствуя за собой никакой вины, оскорбленный Авдеев стал бегать по присутственным местам и жаловаться. По целым часам ожидал он в
передних, сочинял длинные прошения, плакал, бранился. В ответ
на его жалобы прокурор и следователь говорили ему равнодушно и резонно...
Крутая и узкая лестница вела наверх. Вот небольшая
передняя, по стенам которой
на лавках сидело восемь или девять видных лакеев, немолодых, одетых в синие суконные фраки, с медными гладкими пуговицами.
По стенам светлицы были
лавки, а в
переднем углу стоял вымытый и выскобленный стол, в заднем,
на двух столбах, стояло корыто, над которым находились полки с разной посудой.
— Да был Савелий Тихонович!.. А далеко ли едете? — говорил Савелий, обтирая полою своего зипуна
переднюю лавку и усаживая
на нее гостей.
Троекратно облобызав приехавшего брата, князь Василий ввел его в брусяную избу с изразцовой лежанкой, с длинными дубовыми
лавками вокруг стола, стоявшего ближе к
переднему углу, и со множеством золотой и серебряной посуды, красиво уставленной
на широких полках.
В первой комнате, в которую священник привел своего гостя, в
переднем углу стоял большой киот с множеством образов, перед которым горели три лампады. Священник размашисто перекрестился
на иконы и сел
на лавку.
Малюта вошел вместе с прибывшими с ним опричниками. Все уселись
на лавках в
передней избе. Слуги стали обносить гостей заморским вином в драгоценных кубках. Хитрый князь Никита, зная происшедшее в доме его брата, ни слова не спросил об участи последнего и своей племянницы. Григорий Лукьянович заговорил об этом первый...
Старый князь и Воротынский сели
на лавку у стола, стоявшего в
переднем углу горницы.
Наддал он плечом, взошел в горницу. Видит,
на лавке старая старушка распространилась, коленки вздела,
на полати смотрит, тяжело дышит. Из себя словно мурин, совсем почернела. В
переднем углу заместо иконы сухая тыква висит, лапки в одну шеренгу прибиты.
Кроме стола и табурета в комнате стояли две
лавки у стен да кровать с пузатой периной и несколькими подушками;
на полке, приделанной к стене, противоположной
переднему углу, лежали, в образцовом порядке, несколько десятков книг в кожаных переплетах и свитков с рукописями.
Первое угрожало шумом и скандалом, который мог дойти до ушей прислуги и сделать его смешным в
передней,
на кухне и в мелочных
лавках, откуда потом придет слух и в гостиные… Второе… еще может к чему-нибудь вывести. Он предпочел второе и возвратился спать в свою мастерскую.
В корчме, перед которою стояла кибитка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в
переднем углу
на широкой
лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.